Наука в цивилизованном мире — священный Олимп, которому поклоняются и от которого ожидают светлого будущего. Украинский «атеизм», умноженный на аскетизм финансирования, превращает область знаний в пустыню. Когда же наступит ренессанс отечественной медицинской науки? И что ее спасет — инвестиции, энтузиасты-бессребреники или конкурентоспособные таланты, которым обеспечат условия для свободного полета?
ВЗ В настоящее время обсуждаются изменения в Закон Украины «О науке и научно-технической деятельности». Помогут ли они вывести отечественную медицинскую науку из серой зоны?
Виталий ЦИМБАЛЮК, вице-президент НАМН, Украины, академик НАМН Украины, доктор медицинских наук, профессорВЗ Многие уверены, что украинская наука будет выживать только на грантах. Как долго это может продолжаться?
— Если кто-то считает, что завтра в Украину посыплются, как из волшебного сундука, гранты, — он ошибается. Чтобы получить грант, нужно доказать, что ты в состоянии что-то сделать. То есть, если какая-то серьезная научная структура хочет вложить в проведение исследований средства с определенной экономией, она выделяет грант, но, чтобы не выбросить деньги на ветер, ищет того, кто выполнит научную работу качественно, имея для этого соответствующие лаборатории, оснащение, высококлассных специалистов. У нас все это имеется? Нет! К тому же, чтобы получить солидный грант, следует заручиться поддержкой по меньшей мере трех рецензентов из разных стран, которые подтвердят, что определенный коллектив или конкретный ученый может выполнить такую работу. Гранты на оборудование или учебу действительно можно получить от зарубежных благотворительных организаций, но только одноразовые. Они не решат всех проблем. Поэтому перспективу я вижу в другом. Необходимо подбирать группы молодых специалистов, хорошо владеющих иностранным языком (или несколькими), и отправлять их на стажировку в другие страны. Поработав 2-3 года в составе авторских коллективов, приобретя определенный опыт, кое-кто из них, возможно, останется за рубежом, но патриоты Родины вернутся (а если стажировка осуществляется на государственные средства, нужно заключать контракты, одним из условий которых станет обязательная отработка в течение 3 лет в Украине). И за ними уже «пойдут» гранты, потому что тот, кто их выделяет, будет уверен: эти люди способны оправдать ожидания, знают и современные методики, и новейшие подходы к научной деятельности. Это не мечты, а реалии, которые уже наблюдаются в Украине. Такая молодежь — наша надежда, и на ближайшее время необходимо выбрать только этот подход. Потому что просто «позвать» гранты в Украину (а последний Министр здравоохранения обещал перевести научные исследования на гранты, так и не указав, откуда посыплется их щедрый дождь) — это не сделать ничего. Никакие «заклинания» на грантодателей не подействуют — им нужен результат, хотя бы прогнозируемый.
ВЗ Без лабораторий и оборудования нет грантов и наоборот. Это ли не замкнутый круг?
— Один из путей разорвать замкнутый круг я уже озвучил — направлять как можно больше талантливой молодежи за границу, откуда она привезет новые технологии и в дальнейшем будет максимально способствовать их внедрению в родной стране. Для этого требуется поддержка государства. Кроме того, нужно не уничтожать имеющиеся сегодня научно-исследовательские институты, а наоборот, предоставить им возможность перейти на самоокупаемость, чтобы сохранить там хотя бы минимальные научные коллективы. А также Украина должна позаботиться о производстве оборудования, необходимого для выполнения исследовательских работ (или приобрести его за рубежом). Правда, на это может уйти и несколько лет, и несколько десятков лет, поэтому чем раньше займемся данным вопросом, тем быстрее получим результат. К тому же не нужно забывать и о внутренних грантах. То есть МОЗ Украины может заказывать определенной группе научных работников НАМН Украины разработку научных тем в той или иной отрасли (или на стыке наук — коллективам, сформированным из специалистов разного, в том числе и немедицинского профиля) и оплачивать ее: например, разработку вакцин, сывороток, которые когда-то производились в нашей стране. Не это ли актуально сегодня? Или будем и дальше нищенствовать по миру с протянутой рукой? Неужели на закупку готовых препаратов тратится меньше средств? Еще один чрезвычайно важный аспект — сотрудничество медицинской науки и оборонного ведомства. Нынешние события на Востоке Украины — новый вызов не только государству, но и отечественной науке. Те наработки в отрасли военной медицины, которые были спасением во время Второй мировой войны, уже устарели. Ранения у наших воинов совершенно другие, потому существенно изменились и методы их лечения. Мало «зашивать» раны, нужны поэтапное лечение и реабилитация бойцов АТО и пр.
А с учетом распространенной резистентности ко многим современным антибиотикам — это значительная проблема в условиях войны, и решить ее могут только научные работники. Таких вопросов очень много.
ВЗ Зато бытует мнение, что украинская наука никогда не догонит интеллектуальный поезд мира, поэтому лучше смириться и покупать, что продадут.
— Откуда такой пессимизм? Нельзя быть первым во всем и всегда — это истина. Но отнюдь не повод опускать руки. У нас много светлых голов, которые продуцируют интересные перспективные идеи. Беда в том, что мы не умеем их реализовывать. Это изъяны организационного плана и технического обеспечения. Для их устранения нужно изменить доктрину развития медицинской науки, которая должна учитывать отечественные реалии. Например, когда говорят, что во всем мире научной деятельностью занимаются университетские клиники, никто не принимает во внимание отличия между нашими и зарубежными университетами. В частности украинские преподаватели имеют намного больше педагогической нагрузки — им практически с утра до вечера нужно заниматься студентами, поэтому на научную деятельность времени не хватает. Зато у их коллег за рубежом такая возможность есть, потому что педагогическая нагрузка у них меньше. К тому же в распоряжении зарубежных университетов (и их клиник) — приличные средства, что дает возможность создавать так называемые временные научные группы и даже институты, которые работают над актуальными научными проблемами. Опять же, институты там не имеют ничего общего с институтами в Украине — это может быть учреждение с коллективом в несколько десятков человек, занимающихся определенной темой. При университете может функционировать и несколько таких институтов. Решают научную проблему — расформировывают соответствующий институт. Откуда деньги? Кроме грантов, это еще и средства от оплаты за учебу. Часть из них университеты тратят на закупку оборудования, часть — на подготовку специалистов за рубежом (если в другой стране опыт лучше), потому на их базе действительно делают серьезную науку.
ВЗ Но в Украине сформировались совсем другие традиции.
— Да, у нас функционируют научно-исследовательские институты(НИИ). В настоящее время они занимают ведущее место в отечественной науке. Не исключено, что со временем они объединятся с университетами (определенные попытки уже делаются, на уровне отдельных кафедр). Если вступят в силу договорные отношения, процесс активизируется. Но, как говорят, до этого еще нужно дожить. Если же прекратится финансирование имеющихся НИИ, от этого только потеряем. Наступит время, когда наши медицинские университеты таки будут создавать собственные институты и выделять средства на науку. Кстати, НМУ им. А. А. Богомольца уже идет этим путем — в его составе создано научно-исследовательское учреждение, где проводятся фундаментальные работы. А учитывая то, что университеты зарабатывают средства за счет контрактных (в том числе зарубежных) студентов, они относительно независимы от государственного финансирования и могут сами покупать оборудование, реактивы, готовить научных работников и создавать реально конкурентоспособную науку. Возможно, со временем они привлекут лучших специалистов из ныне действующих НИИ, и это будет всем на пользу. Главное — не делать в медицине революции! Медицина и медицинская наука могут развиваться только эволюционным путем. Если же реформировать структуру отечественной науки наскоком — придется скакать еще долго и по выжженному полю. Поэтому вместо уничтожения имеющихся научных учреждений стоит сократить ненужные и неэффективные отделы, избавиться от кадрового «балласта», а передовую армию научных работников поддержать надлежащим финансированием. Делать большую науку могут лишь индивидуумы или же группы ученых, которые целеустремленно работают над научной темой и имеют потенциал для ее решения. На переходном этапе, если не хватает средств, стоит действовать по принципу выбора «главного направления». То есть найти перспективную, суперактуальную научную тему, выделить для нее средства и необходимое оборудование, привлечь квалифицированных научных работников и выполнить такое исследование, чтобы о нем узнал весь научный мир.
Как ученый я отлично понимаю потребность изменить подходы к выполнению научных исследований и что это по силам только «избранным». Когда же наукой занимаются «всем фронтом» лишь потому, что работают в научном учреждении, — результат нулевой. Однако как человек современного социума я осознаю и другую проблему — куда девать тех научных работников, которые не являются «избранными», но добросовестно трудятся в научных учреждениях? Выбросить на улицу? Ответа на этот вопрос у меня нет. По моему мнению, нужен определенный переходный период, постепенное сокращение людей, не работающих в реальной науке. Таким же болезненным вопросом для нашего научного сообщества является предложение сменяемости руководства научных учреждений (ограничение пребывания на должности до 1-2 сроков). В мире считают, что руководитель генерирует новые идеи в первые 4-5 лет своей деятельности. Если идеи интересные и не хватило времени их реализовать, ему могут предоставить такой же период для воплощения задуманного. Третий срок — лишний, обычно руководитель уже «не горит» на своей должности, а живет тем багажом, который накопил. То есть сменяемость руководителей — новация для Украины, но не для мира. А мы ведь должны идти европейским путем.
Светлана Терновая, «ВЗ»
Точки зрения
Олег КРИШТАЛЬ, директор Института физиологии им. А. А. Богомольца НАН Украины, академик НАН УкраиныК сожалению, мы унаследовали от советских времен много недостатков в организации образования и науки. У нас есть немало академиков, профессоров, доцентов с одинаковыми научными степенями, но отличающихся по «сорту». Звания одних можно писать с большой буквы, других — разве что в кавычках. Такие «ножницы» сохранились до сих пор, и никто, к сожалению, не принимает действенных мер, чтобы исправить ситуацию. Поэтому государство должно провести своеобразную инвентаризацию национального научного потенциала. Также это должна сделать каждая научная отрасль, например, посредством общественных объединений.
Главная проблема украинской науки, в том числе и медицинской, — в отсутствии связи между финансированием и качеством исследований. Зато часто звучат упреки, что финансирование науки в Украине мизерное. К сожалению, наше государство продолжает беднеть, и «золотых гор» ожидать от него не стоит. На всю украинскую науку ежегодно тратится 1 млрд дол., однако она так и остается «хромой уточкой». Выход один — создать жесткую зависимость между финансированием и качеством исследований. Распределить деньги поровну между всеми НИИ — путь неэффективный. Вкладывать средства нужно только в тех ученых, которые умеют создавать науку. Как определить таких? Очень просто: их работы печатают международные журналы, им аплодируют на международных форумах. Во всем мире ориентируются на такие показатели, как импакт-фактор и индекс Хирша. Правда, этих критериев для ученых-медиков недостаточно. Здесь нужно учитывать еще и показатели смертности их пациентов и т. п.
Ни у кого нет сомнений в том, что отечественная наука нуждается в перестройке. И ориентироваться в этом нужно на мировой опыт, стоит даже копировать его. Ведь наука в развитых странах — чуть ли не важнейшая отрасль, которая стремительно развивается. Не пройдет и 10 лет, как в США каждому новорожденному будут выдавать генный паспорт с предписанием того, какой способ жизнь наиболее подходит ему для увеличения продолжительности и повышения качества жизни, чего нужно избегать, чтобы не навредить своему здоровью, каковы индивидуальные риски и т. п. Своеобразная программа оптимизации жизни человека. Это революция в науке. Не станет медлить с инновацией и Европа. Трудно спрогнозировать, когда к этому придет наша страна, однако мы «обречены» поднять уровень отечественной медицинской науки до мирового. Как это сделать? У меня есть предложение, которое уже очень давно пытаюсь донести Правительству, Верховной Раде. Речь идет о создании системы ключевых лабораторий (такие в свое время были внедрены в Китае), где будут трудиться самые одаренные ученые, а их работа финансироваться на должном уровне.
Первый опыт у нас есть — была создана ключевая биолаборатория для 3 НИИ. В течение 2 лет эта лаборатория получала по 1 млн дол. государственного финансирования. За это время ученые создали колоссальную наработку, признанную на мировом уровне. В Украине целесообразно создать 10-15 таких лабораторий с лучшими учеными страны и финансировать их на таком же высоком уровне. В целом, это будет 15 млн дол. ежегодно, а не 1 млрд, который в настоящее время тратится не известно на что. А отдача ключевых лабораторий станет несравненно выше. Это именно то, что поможет выжить украинской фундаментальной науке. Впрочем, медицинская наука имеет и свои, специфические правила, которые обусловлены отсутствием дистанции между теорией и практикой. Это прикладная наука. И если, скажем, диссертация биолога может быть направлена на дальнюю перспективу, то самая лучшая диссертация ученого-медика — та, что уже сегодня поможет эффективно лечить больных. Поэтому оптимальным путем считаю переход здравоохранения к системе страхования, чтобы часть средств, поступающих в фонд страхования, можно было направлять на медицинскую науку. Распространенная в настоящее время практика, когда через СМИ собирают тысячи Евро для лечения украинских детей за рубежом, где применяют передовые технологии, — позор для нашей страны. Тем более что у нас действительно хороший научный потенциал, и если им разумно распорядиться (прежде всего усовершенствовать логистику финансирования), мы можем очень быстро выйти на мировой уровень.
Украине нужно преодолеть еще один пережиток советской системы — коррупцию. Мы до сих пор живем в обществе сплошной регламентации, когда разрешено только то, что разрешено. Государственная машина устроена так, что нужно получать разрешение на все. Зато цивилизованный мир живет по другим правилам — разрешено то, что не запрещено. Если мы постепенно не перейдем на эти рельсы, отечественной науке понадобится реанимационная бригада. К тому же не хватает молодых перспективных ученых. Потому что не работает социальный лифт для молодежи, отсутствуют стимулы для занятия наукой. Чтобы преодолеть «дедовщину» в медицинской науке (и не только), когда люди почтенного возраста при званиях, как при погонах, не дают ходу молодым ученым, необходимо прежде всего внедрить уже упомянутые новые критерии оценки эффективности работы ученого. Тогда и «погоны» сменятся.
Юрий КАРАЧЕНЦЕВ, директор ГУ «Институт проблем эндокринной патологии им. В. Я. Данилевского НАМН Украины», Заслуженный деятель науки и техники Украины, доктор медицинских наук, профессорЕсли мы в настоящий момент загубим академическую медицинскую науку, новую в ближайшее время уже не создадим, потому что ни средств, ни кадров для этого нет и не будет. К сожалению, в последнее время в Украине принимают крайне необдуманные решения. Например, выдвинули идею разделить академические институты и их клиники. Это все равно что отделить голову от туловища и наблюдать со стороны, выживет ли организм. Нет, не выживет — сразу погибнет! Даже на уровне хозяйственных вопросов это полный абсурд. Выходит, что за отопление и освещение в одном здании будут платить разные организации: в кабинете научной лаборатории — НАМН, а в палате клиники — МОЗ. Еще одна непродуманная идея — перевести НИИ на самофинансирование или даже приватизировать их.
В Украине фундаментальная и клиническая медицинская наука пока еще существует. Имеются и талантливые ученые, на энтузиазме проводящие научные исследования и даже делающие научные открытия, аналогов которым иногда нет в мире. Зато за это они получают зарплату в 150-200 дол. За рубежом за такие деньги научные работники даже головы повернуть не захотят.
Финансировать науку должно государство (как это принято в цивилизованном мире), а не частные структуры. Это та отрасль (особенно фундаментальная наука), у которой нет быстрой отдачи. Однако наука открывает новые перспективы для развития страны, усиливает ее потенциал и повышает международный авторитет.
